Эфир (часть 14) Парадокс штриха

У вашего броузера проблема в совместимости с HTML5

Психологический парадокс штриха определенным образом связан и с известным логическим «парадоксом обманщика», который строится следующим образом: «Я обманщик», – сказал обманщик. Итак, обманщик сообщает о себе, что он является таковым. Следовательно, он выступает в своем противоположном качестве, а именно, необманщика. Поэтому сказанное предложение нужно прочитать так: «Я обманщик», – сказал необманщик. Правдивому человеку мы должны верить, но ведь он сообщает, что он является обманщиком. Таким образом, мы снова возвращаемся к первому предложению. 

Возникает неопределенность в том, как квалифицировать фразу, заключенную в кавычках: как нечто, соответствующее истине, то есть считать, что она верно характеризует человека, произносящего данное предложение, или же ее надо расценить как ложную фразу.

Парадокс обманщика возник потому, что в данной семантико-лингвистической конструкции не проведена демаркационная линия между субъектом и объектом. Помимо обманщика и необманщика в этой ситуации участвуем мы с вами в роли исследователя, стороннего наблюдателя или, как мы говорим, метанаблюдателя. 

Если произвести четкое лингвистическое отделение смыслового содержания, которое должно относиться к нам, как метанаблюдателям, от прочей семантики объектных персонажей, то логическое противоречие будет снято. Вот каким способом нужно представить ситуацию с обманщиком, чтобы исключить из нее двусмысленность:
1. «Я обманщик», – сказал обманщик. 
«Это истина», – сказал метанаблюдатель.
2. «Я обманщик», – сказал необманщик. 
«Это ложь», – сказал метанаблюдатель.
3. «Я необманщик», – сказал обманщик. 
«Это ложь», – сказал метанаблюдатель.
4. «Я необманщик», – сказал необманщик. 
«Это истина», – сказал метанаблюдатель. 

Парадокс обманщика предупреждает нас о возможных на этом пути осложнениях. Из цепочки отношений – Петр враг Ивана, Иван друг Степана, а Степан враг Кузьмы – однозначно следует, что Петр друг Кузьмы. Этот вывод сделан субъектом теории, т.е. метанаблюдателем. Но нельзя строить конструкцию типа: «Петр обманщик», – сказал Иван. «Это ложь», – сказал Степан. Степан, как объектный персонаж, не должен выносить свою оценку в отношении Петра, Ивана и прочих лиц, непосредственно участвующих в объектной ситуации. Это разрешено делать только метанаблюдателю с безупречной «моральной» характеристикой, который не имеет права лгать. Таким образом, парадокс обманщика говорит нам о том, что попытка метанаблюдателя встать на позицию обманщика или необманщика немедленно приводит к смысловому конфликту.